«Молюсь за тех и за других...» - «История» » Крымские новости

✔ «Молюсь за тех и за других...» - «История»




Памятник Примирения в Севастополе. Фото с сайта rvio.histrf.ru


«… А я стою один меж них/ В ревущем пламени и дыме/ И всеми силами своими/ Молюсь за тех и за других…» Эти строки в далёком уже 1919-м написал крымчанин Максимилиан Волошин о событиях, очевидцем которых стал, о боли, что так трудно высказать, о правдах каждого, что так трудно понять… О Гражданской войне, которая в те годы сковала нашу страну, уже не Российскую империю, но ещё не везде и Советскую Россию; землю, измученную тяжестью Первой мировой, взбудораженную Октябрьским переворотом (так говорим не мы, а сами большевики в 1917-м высказывались о революции), опустошённую пришедшим вослед голодом и эпидемиями… О событиях, что вмиг разделили не только страну на «белых» и «красных», но и многие семьи, превратив отцов и детей, братьев и сестёр в идеологических противников… И только, наверное, мамы, жёны, бабушки, женщины, в большинстве своём, остались на стороне каждого из детей, к какому бы лагерю он ни примкнул, остались и вот так же молились «за тех и за других»…


Сыновьям России


Так, наверное, молится над Севастополем женщина - Россия-мама, прижимающая одну руку к сердцу, а вторую протягивая к сынам, вставшим по разные стороны баррикад - поручику-белогвардейцу и командиру-красноармейцу. У их ног горит Вечный огонь и надпись: «Мы единый народ, и Россия у нас одна». Памятник «Сыновьям России, воевавшим в Гражданскую вой­ну» работы скульптора председателя Союза художников России Андрей Ковальчука в минувшем году открыли в севастопольском парке Примирения на берегу Карантинной бухты… И поклонные кресты примирения событий той войны появились во многих городах полуострова - региона, где с исходом войск Белой гвардии, «Русской армии», по сути, закончилась история Российской империи. Можно считать, что и Гражданская война, в общем-то, закончилась, хотя отдельные сражения продолжались ещё несколько лет - в Сибири и на Дальнем Востоке. И остались в памяти полуострова телеграмма будущего наркома по военным и морским делам Михаила Фрунзе о «занятии Керчи и ликвидации Южного фронта». И приказ командующего Русской армией, Вооружёнными силами Юга России Петра Врангеля об эвакуации всех, «кто разделял с армией её крестный путь». А ещё есть у нас под Ялтой крестовый (Кровавый) утёс, где белые расстреливали красных, и Баг­реевка, где красные расстреливали белых, и ещё десятки подобных мест в Симферополе и Севастополе, в Керчи и Феодосии. И хранятся в архивах документы о голоде, и эпидемиях тех времён, о часто меняющейся власти и следовавших за тем казнях неугодных. Гражданская война, которая не знает победителей - в ней все, так или иначе, побеждённые, жертвы. Она жестоко прошлась по судьбам детей одной Отчизны, когда-то разделённых на сословия и по достатку, а тогда, в начале минувшего века, разошедшихся ещё и по идеологии.


Семейная трагедия


Наверное, самое страшное в той войне, что разделялись и семьи. Как у нашей читательницы Татьяны, что тоже теперь ставит в храме свечи «за тех и за других».


- У моей мамы Антонины Васильевны два брата и две сестры, - рассказывает женщина. - Младший Иван погиб в Великую Отечественную, при освобождении от фашис­тов Румынии. А вот старшего брата, сестёр и папу забрала Гражданская война. В 1918-м, когда Советская власть впервые победила в Крыму, дед Пётр и шестнадцатилетняя тётя Анна, работавшие на табачной фабрике купчихи Шишман, с восторгом приняли эту весть, как и революцию в 1917-м, собирались записаться в большевики, но бабушка Вера ждала ребёнка и попросила повременить с политикой...


Советская Социалистическая Республика Таврида (Таврическая Советская Социалистическая Республика) появилась в марте 1918-го, а в апреле в Крым вторглись германские интервенты, нарушившие Брестский мирный договор. И начались казни, борьба с большевиками, в которой активно участвовали белогвардейцы, местные контр­революционеры. От их рук в Алуште погибли члены Таврического губернского комитета и первого Совета народных комиссаров (который возглавлял один из редакторов нашей газеты, тогда «Таврической правды», Антон Слуцкий). Это было лишь начало казней: к осени с Кубани прибыли новые отряды белогвардейцев Добровольческой армии Антона Деникина, не только грабившие местных жителей, но и расстреливавшие всех, кого подозревали в симпатии к большевикам.


- В тот год деду и юной тёте, решившим стать на сторону «красных», повезло, выжили, - продолжает читательница. - А может, ещё спасло и то, что их сын и брат Николай, мой старший дядя, был подпоручиком Русской императорской армии, участником Первой мировой. Мама рассказывала, что несколько лет о нём, служившем на Кавказе, ничего в семье не знали, молились только, веря, что он - защитник Отечества, а «не, как местные, приветствовавшие в декабре 1918-го англо-франко-итальянских интервентов, якобы пришедших спасать полуостров от «красных».


Интервентов и «белых» Красная Армия выбила из Крыма в апреле 1919-го, тогда создана Крымская Советская Социалистическая Республика, просуществовавшая до июня, когда вошли занявшие огромные территории страны солдаты Антона Деникина - теперь именовавшиеся Вооружёнными силами Юга России.


- И казни продолжались: вообще полуостров тогда был, по словам бабушки Веры, весь окровавлен - красный террор, когда большевики били «белых» и интервентов, потом белый террор, когда белогвардейцы даже детей не жалели, «большевистское отродье», потом вновь красный… В городском саду (ныне Екатерининский парк. - Ред.) густо стояли виселицы, на одной из них летом 1919-го бабушка Вера нашла истерзанное тело дочки Анны, молодой комсомолки. Она вместе с отцом Петром была членом подпольной группы, боролись, как говорил дед, «с изменниками родной земли». Их кто-то выдал, арестовали, казнили. Где останки деда Петра мы так и не знаем, бабушку, когда пришла в тюрьму узнать о том, просто вышвырнули. А тётю мою молодую тайком смогли похоронить на старом кладбище у могилы бабушкиных родителей. Там вскоре похоронили и умершую от голода годовалую Любочку, младшую мамину сестрёнку. В сентябре 1920-го вернулся старший Николай - вместе с отступавшими с Северной Таврии частями уже Русской Армии Петра Врангеля - Крым до ноября стал последним её оплотом, последним оплотом Российской империи. Через два месяца дядю Николая расстреляли уже «красные», «закончившие освобождение Крыма от белогвардейцев».


16 ноября 1920-го командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе отправил Владимиру Ленину телеграмму о «занятии красной конницей Керчи». За считанные часы до этого из Керчи ушли последние из 126 кораблей, что по приказу Петра Врангеля «эвакуировали военнослужащих Русской Армии, чинов гражданского ведомства с семьями и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага». Но эвакуировались не все: многие не смогли покинуть родную землю, верили в гуманность большевиков.


- Поверил и мой дядя Николай, - говорит читательница. - Он не смог оставить маму, сестру, брата, не смог бросить землю, где от рук его бывших товарищей-сослуживцев погиб отец и две младших сестры. Разочаровавшись в идеях Белой армии, в войне вообще, добровольно откликнулся на приказ Реввоенсовета о регист­рации бывших бойцов Белой армии. Больше его родные не видели: лишь узнала бабушка, что где-то в Воронцовском парке (Ботанический сад университета. - Ред.) его казнили во время очередного красного террора…


У той войны не было победителей, только побеждённые, один народ, разделённый идео­логией. Наверное, у каждого была своя правда, свои стремления и борьба, но от этого не легче. И только строки из стихотворения «Гражданская война», написанные очевидцем Максимилианом Волошиным: «А я стою один меж них/ В ревущем пламени и дыме/ и всеми силами своими/ Молюсь за тех и за других… Не забываем, крымчане, не повторим!


Памятник Примирения в Севастополе. Фото с сайта rvio.histrf.ru «… А я стою один меж них/ В ревущем пламени и дыме/ И всеми силами своими/ Молюсь за тех и за других…» Эти строки в далёком уже 1919-м написал крымчанин Максимилиан Волошин о событиях, очевидцем которых стал, о боли, что так трудно высказать, о правдах каждого, что так трудно понять… О Гражданской войне, которая в те годы сковала нашу страну, уже не Российскую империю, но ещё не везде и Советскую Россию; землю, измученную тяжестью Первой мировой, взбудораженную Октябрьским переворотом (так говорим не мы, а сами большевики в 1917-м высказывались о революции), опустошённую пришедшим вослед голодом и эпидемиями… О событиях, что вмиг разделили не только страну на «белых» и «красных», но и многие семьи, превратив отцов и детей, братьев и сестёр в идеологических противников… И только, наверное, мамы, жёны, бабушки, женщины, в большинстве своём, остались на стороне каждого из детей, к какому бы лагерю он ни примкнул, остались и вот так же молились «за тех и за других»… Сыновьям России Так, наверное, молится над Севастополем женщина - Россия-мама, прижимающая одну руку к сердцу, а вторую протягивая к сынам, вставшим по разные стороны баррикад - поручику-белогвардейцу и командиру-красноармейцу. У их ног горит Вечный огонь и надпись: «Мы единый народ, и Россия у нас одна». Памятник «Сыновьям России, воевавшим в Гражданскую вой­ну» работы скульптора председателя Союза художников России Андрей Ковальчука в минувшем году открыли в севастопольском парке Примирения на берегу Карантинной бухты… И поклонные кресты примирения событий той войны появились во многих городах полуострова - региона, где с исходом войск Белой гвардии, «Русской армии», по сути, закончилась история Российской империи. Можно считать, что и Гражданская война, в общем-то, закончилась, хотя отдельные сражения продолжались ещё несколько лет - в Сибири и на Дальнем Востоке. И остались в памяти полуострова телеграмма будущего наркома по военным и морским делам Михаила Фрунзе о «занятии Керчи и ликвидации Южного фронта». И приказ командующего Русской армией, Вооружёнными силами Юга России Петра Врангеля об эвакуации всех, «кто разделял с армией её крестный путь». А ещё есть у нас под Ялтой крестовый (Кровавый) утёс, где белые расстреливали красных, и Баг­реевка, где красные расстреливали белых, и ещё десятки подобных мест в Симферополе и Севастополе, в Керчи и Феодосии. И хранятся в архивах документы о голоде, и эпидемиях тех времён, о часто меняющейся власти и следовавших за тем казнях неугодных. Гражданская война, которая не знает победителей - в ней все, так или иначе, побеждённые, жертвы. Она жестоко прошлась по судьбам детей одной Отчизны, когда-то разделённых на сословия и по достатку, а тогда, в начале минувшего века, разошедшихся ещё и по идеологии. Семейная трагедия Наверное, самое страшное в той войне, что разделялись и семьи. Как у нашей читательницы Татьяны, что тоже теперь ставит в храме свечи «за тех и за других». - У моей мамы Антонины Васильевны два брата и две сестры, - рассказывает женщина. - Младший Иван погиб в Великую Отечественную, при освобождении от фашис­тов Румынии. А вот старшего брата, сестёр и папу забрала Гражданская война. В 1918-м, когда Советская власть впервые победила в Крыму, дед Пётр и шестнадцатилетняя тётя Анна, работавшие на табачной фабрике купчихи Шишман, с восторгом приняли эту весть, как и революцию в 1917-м, собирались записаться в большевики, но бабушка Вера ждала ребёнка и попросила повременить с политикой. Советская Социалистическая Республика Таврида (Таврическая Советская Социалистическая Республика) появилась в марте 1918-го, а в апреле в Крым вторглись германские интервенты, нарушившие Брестский мирный договор. И начались казни, борьба с большевиками, в которой активно участвовали белогвардейцы, местные контр­революционеры. От их рук в Алуште погибли члены Таврического губернского комитета и первого Совета народных комиссаров (который возглавлял один из редакторов нашей газеты, тогда «Таврической правды», Антон Слуцкий). Это было лишь начало казней: к осени с Кубани прибыли новые отряды белогвардейцев Добровольческой армии Антона Деникина, не только грабившие местных жителей, но и расстреливавшие всех, кого подозревали в симпатии к большевикам. - В тот год деду и юной тёте, решившим стать на сторону «красных», повезло, выжили, - продолжает читательница. - А может, ещё спасло и то, что их сын и брат Николай, мой старший дядя, был подпоручиком Русской императорской армии, участником Первой мировой. Мама рассказывала, что несколько лет о нём, служившем на Кавказе, ничего в семье не знали, молились только, веря, что он - защитник Отечества, а «не, как местные, приветствовавшие в декабре 1918-го англо-франко-итальянских интервентов, якобы пришедших спасать полуостров от «красных». Интервентов и «белых» Красная Армия выбила из Крыма в апреле 1919-го, тогда создана Крымская Советская Социалистическая Республика, просуществовавшая до июня, когда вошли занявшие огромные территории страны солдаты Антона Деникина - теперь именовавшиеся Вооружёнными силами Юга России. - И казни продолжались: вообще полуостров тогда был, по словам бабушки Веры, весь окровавлен - красный террор, когда большевики били «белых» и интервентов, потом белый террор, когда белогвардейцы даже детей не жалели, «большевистское отродье», потом вновь красный… В городском саду (ныне Екатерининский парк. - Ред.) густо стояли виселицы, на одной из них летом 1919-го бабушка Вера нашла истерзанное тело дочки Анны, молодой комсомолки. Она вместе с отцом Петром была членом подпольной группы, боролись, как говорил дед, «с изменниками родной земли». Их кто-то выдал, арестовали, казнили. Где останки деда Петра мы так и не знаем, бабушку, когда пришла в тюрьму узнать о том, просто вышвырнули. А тётю мою молодую тайком смогли похоронить на старом кладбище у могилы бабушкиных родителей. Там вскоре похоронили и умершую от голода годовалую Любочку, младшую мамину сестрёнку. В сентябре 1920-го вернулся старший Николай - вместе с отступавшими с Северной Таврии частями уже Русской Армии Петра Врангеля - Крым до ноября стал последним её оплотом, последним оплотом Российской империи. Через два месяца дядю Николая расстреляли уже «красные», «закончившие освобождение Крыма от белогвардейцев». 16 ноября 1920-го командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе отправил Владимиру Ленину телеграмму о «занятии красной конницей Керчи». За считанные часы до этого из Керчи ушли последние из 126 кораблей, что по приказу Петра Врангеля «эвакуировали военнослужащих Русской Армии, чинов гражданского ведомства с семьями и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага». Но эвакуировались не все: многие не смогли покинуть родную землю, верили в гуманность большевиков. - Поверил и мой дядя Николай, - говорит читательница. - Он не смог оставить маму, сестру, брата, не смог бросить землю, где от рук его бывших товарищей-сослуживцев погиб отец и две младших сестры. Разочаровавшись в идеях Белой армии, в войне вообще, добровольно откликнулся на приказ Реввоенсовета о регист­рации бывших бойцов Белой армии. Больше его родные не видели: лишь узнала бабушка, что где-то в Воронцовском парке (Ботанический сад университета. - Ред.) его казнили во время очередного красного террора… У той войны не было победителей, только побеждённые, один народ, разделённый идео­логией. Наверное, у каждого была своя правда, свои стремления и борьба, но от этого не легче. И только строки из стихотворения «Гражданская война», написанные очевидцем Максимилианом Волошиным: «А я стою один меж них/ В ревущем пламени и дыме/ и всеми силами своими/ Молюсь за тех и за других… Не забываем, крымчане, не повторим!

Поделиться с друзьями

Нашли ошибку?

Новости по теме

Похожие новости дня








Добавить комментарий

показать все комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru
Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика