Берлин, рейхстаг, Знамя Победы - в нём частичка каждого региона СССР. Фото из открытого источника. Два региона, связанные множеством нитей, исторических, ещё с Санкт-Петербурга и императоров, любивших наше Южнобережье; экономических, культурных, семейных, там, в Ленинграде, когда-то жила и Нина Мельникова с мужем Фёдором - сестра моей бабушки Ксении, а бабушкин сын, племянник ленинградцев, Юрий, мой папа, здесь… У регионов даже общий год спасения от фашистов в Великую Отечественную - 1944-й: у города на Неве в январе день окончательного снятия блокады, у полуострова - в мае день полного освобождения. Тысячи ленинградцев воевали за Крым, тысячи крымчан - за Ленинград, воевали, погибали… Вот и наши герои, Иван Воронин и Анисим Сигаев, связали жизнями потомков своей гибелью. Первый остался в земле посёлка Красный Бор под Ленинградом, второй - в Чёрном море, у крымского мыса Тарханкут. Иван Воронин В журналистском архиве сохранился рассказ Александра Воронина из Нижнегорского - памяти деда Ивана Фёдоровича Воронина. Он не из Крыма призывался, на полуостров после перебрались его родные, но здесь они смогли узнать о судьбе своего солдата, хранят память. Он крымчанин, он ленинградец, павший за город 80 лет назад, 19 марта 1943-го. «У ульяновского поэта Владимира Дворянскова, - говорил тогда Александр Павлович, - есть стихотворение: «Не дымятся дали,/ Пыль черна от слёз./ Ни одной медали дед мой не принёс./ Только в этом самом нет его вины,/ Потому что сам он не пришёл с войны…». Так и мой дедушка Иван Фёдорович не успел наград заслужить, да и не за них воевал - за Родину, и не нужны они его потомкам - лишь бы вернулся тогда. Но не вернулся и долгие годы мы не знали, где он погиб, искали, надеясь, может, выжил, может, чудо, он ведь в расцвете лет ушёл, всего 46 было… Ведь одно чудо в их семье случилось, вернулся живым Павел Иванович Воронин, будущий отец нашего читателя. Похоронка в войну на него пришла, а он вернулся. Отец, Иван Фёдорович, 1896 года рождения, и сын Павел Иванович, 1925-го, ушли на фронт с разницей в месяц, в конце 1942-го, у старшего бронь трудовая, но добился, а младший еле 18-летия для призыва дождался. Их мобилизовали из Алма-Атинской области Казахской ССР (ныне Талды-Курганская область, Казахстан). Ждать и трудиться остались младшие - Николай, Виталий, Любовь и Людмила, мамы и жены (увы, не знаем её имя) уже не было. «Ох, и натерпелись лиха младшенькие, да и старшим его хватило, - говорил Александр Павлович. - Отец попадает на Дальний Восток, на флот - в Порт-Артуре служил, воевал с японцами. А дед участвовал в боях на Ленинградском фронте. Блокада города на Неве немецкими войсками началась 8 сентября 1941 года, 872 дня, до полного снятия 27 января 1944 года. Правда, блокадное кольцо советскими войсками прорвано 18 января 1943 года, и к действующей по Ладожскому озеру «Дороге жизни», ниточке, связывающей голодающий и истекающий кровью город с Большой землёй, добавилась железнодорожная «Дорога Победы». За датами - сотни тысяч людских судеб, и деда моего тоже. Тяжелейшие бои продолжались и после прорыва блокады, из рук в руки переходили окрестные места, вот и деревня Степановка тоже, более 60 раз! После войны она, опустошённая, не возродилась, территория перешла Тосненскому району. Это внесло неразбериху в запутанное дело с похоронкой на моего отца, а, как оказалось, - на деда». Весной 1943-го в их родное село Лексинское, в Казахстане, пришла похоронка: «Сообщали Ивану Фёдоровичу, что сын Павел погиб при обороне Ленинграда, похоронен в деревне Степановка Пушкинского района». Младшие братья и сёстры, получившие весточку, недоумевали, ведь на Ленинградском не брат, а отец воевал. И отсутствие писем от обоих боли добавляло. Но об отце хоть надежда у ребят была, а на брата вот - подтверждение гибели. Родные так и не узнали, почему в похоронке имена получателя страшной бумаги и погибшего воина перепутаны. И до возвращения брата Павла живым всё оплакивали его, а отца Ивана ждали… Потом поняли, чуда всё же не вышло, погиб их родитель, не вернулся с войны, но как, где… Искали, многократно обращались в архивы, в Пушкинский военкомат… Это теперь, когда оцифрованы военные архивы, проще искать, вот и есть на портале «Память народа» донесение о безвозвратных потерях 743-го стрелкового полка 131-й стрелковой дивизии, которая с 19 марта по 15 апреля 1943-го 236 человек потеряла. Дивизия входила в 55-ю армию и тогда участвовала в Красноборской операции Ленинградского фронта. В полку и значится убитым 19 марта красноармеец Иван Фёдорович Воронин, похоронен (по документу) деревня Степановка Слуцкого района Ленинградской области, дан казахстанский адрес семьи, для связи указан сын Павел. А тогда лишь в 1986-м, спустя 43 года после гибели воина, его внук Александр в итоге двухлетней переписки смог установить, что похоронен родной человек в братской могиле в посёлке Красный Бор Тосненского района. По словам Александра Воронина, тогда он с отцом, его сёстрами, их мужьями, своей женой Натальей и дочерьми побывали на мемориале, где дед похоронен, цветы положили, «поклонились земле, где покоится родоначальник фамилии. Захоронение на окраине посёлка, в 500 метрах от железной дороги Ленинград - Москва, покоятся в братской могиле 9 тысяч воинов. Я задал вопрос старожилам: «А где же деревня Степановка?». Указали на пригорок, где когда-то стояла деревня, метров 900 вдоль железной дороги в сторону Ленинграда. Представил, каков накал боёв тут был, ведь железная дорога - стратегический объект… В центре посёлка Красный Бор - вторая братская могила, в ней захоронено около 8 тысяч солдат. Действительно, каждый сантиметр земли здесь полит кровью! Выжить попавшим в такую мясорубку солдатам было сложно… Вот и деду моему не удалось. Мы храним память о нём, не пришедшем с войны»… Сколько на территории когда-то большой советской страны таких «не пришедших», как Иван Воронин, как мой оставшийся на Перекопе дедушка Сергей - любимый другой бабушки, Александры, как сотни тысяч бойцов… И какое счастье, что есть те, кто помнит. Анисим Сигаев Его, не вернувшегося с войны, считавшегося пропавшим без вести в Крыму, на фронт призывали не из Ленинграда, но там сражался его младший брат Пётр, живут его потомки и потомки старшей сестры Ульяны - они все семья и нашего героя, ведь он ушёл в 28, не было своей семьи. По довоенным письмам родные помнили, что у матроса-черноморца, срочную служившего, была девушка, «кажется, Галина, возможно, из Николаева, где Анисим (впрочем, чаще называл себя Анатолием) начинал службу». Родом Анисим Сигаев, девятый ребёнок в семье Филиппа Ерофеевича и Анны Лукьяновны из деревни Козелец, на Тамбовщине. Много горестей на их долю выпало и потерь. Как рассказывала нам когда-то Мария Симбарская из Ленинграда - Санкт-Петербурга, дочка Ульяны, старшей сестры воина, «трое малышей ушли в младенчестве, в 20 лет не стало сестры Елизаветы, брат Семён погиб в 17 лет во время Гражданской войны, а брат Кирилл ушёл из жизни в 30 лет. В марте 1937-го не стало их мамы Анны Лукьяновны. Дядя Анисим служил срочную на Черноморском флоте, на похороны приехать не смог, лишь осенью поклонился материнской могилке». После срочной службы, что осенью 1941-го должна была закончиться, Анисим Филиппович мечтал вернуться на вагоноремонтный завод в Тамбове, жениться. Племянница говорила, что был бы «хорошим отцом, добрый, весёлый, очень любил детей. Мы с мамой и папой жили в Тамбове, так дядя Анисим в свободное время часто играл со мной, мастерил игрушки из дерева, сделал саночки. Когда навещал родителей в деревне, то меня брал: ехали на пригородном поезде, потом 5 километров пешком, он мне, маленькой, что-то интересное рассказывал, а когда уставала, укладывал в заплечный мешок и нёс на спине…». Домой после службы вернуться не успел - война началась. На фронт ушли все четверо братьев Сигаевых, иначе и не могло быть, когда Родина в опасности, а в роду не прятались. Отец Филипп Ерофеевич в царской армии до фельдфебеля (ныне прапорщик) дослужился, а дедушка Лука Жупиков, мамин отец, тоже в царской был, четверть века в Севастополе прослужил, женился, привёз любимую Матрёну в родную деревню. Старший из братьев, 33-летний Василий на Дальнем Востоке воевал, 30-летний Алексей до Берлина дошёл, 24-летний Пётр Ленинград защищал, за год до победы тяжело ранен (семья его дочери Татьяны Стадник тоже в Ленинградской области). Они вернулись домой, а вот Анисима родня ещё в 1943-м оплакала. «Мы в июле на него похоронку получили, и на папу моего, 33-летнего Петра Михайловича Жупикова, в феврале, в Ворошиловградской (Луганской) области погиб. А вот, где дядя, не знали, предполагали, что в Крыму, он ведь на Черноморском флоте, на подлодке, служил, писал, а с 1942-го весточек и не было». В 1942-м Анисим Филиппович награждён медалью «За оборону Севастополя», он моторист на подводной лодке «Щ-216». Ошибочной оказалась похоронка лета 1943-го, погиб парень вместе с экипажем (47 человек) 17 февраля 1944-го у мыса Тарханкут после атаки немецкими глубинными бомбами. Семья писала запросы, пыталась узнать, где их родной человек погиб, но… И только летом 2013-го удалось обнаружить погибшую подлодку, установить судьбу моряков, в том числе и Анисима Сигаева. «Память о нём жива, навсегда в наших сердцах», - слова ленинградских родных моряка, погибшего за Крым… У наших регионов, Ленинграда, Крыма, очень много общего, как и со всей страной, людская связь, память.