.Статья из газеты: Дочь писателя Юлиана Семенова - «отца Штирлица» - рассказала «-Крым» о связи знаменитого отца с полуостровом и его «пророчествах», касающихся Крыма, России и Украины. Пароль не нужен. Явка — прежняя, в посёлке Олива, что под Ялтой. Домик узнаете сразу: увитый зеленью, из-за забора виднеются пальма и кипарис. Все секретные сведения сдадут сразу, даже позволят сфотографировать самые интересные документы. В этом году «Вилла «Штирлиц» — дом знаменитого писателя Юлиана Семёнова, отмечает своё десятилетие в качестве музея. Собственно, 2017-й щедр и на другие «семёновские юбилеи» — например, полувековой со дня выхода на экран фильма «Пароль не нужен». Или 50-летие киноленты «Майор Вихрь» и, одновременно, первое знакомство читателя с этой книгой. Роман публиковал журнал «Смена», и, поверьте, подписчики сторожили эти заветные номера, как сказочные драконы — сокровища. Справка Юлиан Семёнов (настоящая фамилия - Ляндрес) — советский писатель, сценарист, публицист, журналист, поэт. Основатель журнала «Детектив и политика» и газеты «Совершенно секретно», автор названия последней. Считается из первопроходцев жанра расследований в советской журналистике. По произведениям Семёнова сняты такие известные фильмы, как Майор «Вихрь» (1967), Семнадцать мгновений весны (1973), Петровка, 38 (1980), ТАСС уполномочен заявить… (1984), Противостояние (1985). Кроме того, Семёнов исполнил одну из ролей в «Солярисе» Тарковского. О том, что связывало Юлиана Семёнова с Крымом, как работалось ему здесь, какие идеи и задумки воплощались, «-Крым» рассказала дочь писателя, Ольга Семёнова. Большой мечтатель Наталья Дрёмова, «-Крым»: Говорят, что чуть ли не каждый третий-четвёртый советский человек хоть раз в жизни, но приезжал в Крым… Ольга Семёнова: Отец тоже не был исключением, впервые приехал, чтобы отдохнуть. А в 1955 году привёз сюда свою молодую жену, в свадебное путешествие. У них был маленький «Москвич», и на нём они проехали по всему полуострову: Симферополь, Ялта, Коктебель. А потом практически каждый год, задолго до появления здесь собственного дома, приезжал в Крым работать. Здесь были написаны почти все его книги. Он сам писал: «Крым для меня — праздник, который всегда со мной. Меня называют «местным писателем», для меня это весьма лестно, горжусь этим». — Но ведь он не только работал, но и пытался что-то сделать для своего посёлка, Южнобережья, Крыма? — Юлиан Семёнов был большим мечтателем. Но сейчас кое-что из этих мечтаний постепенно воплощается в жизнь. Не смейтесь — он говорил о дороге из Ялты в Москву и… Париж! Но дороги сейчас, вижу, налаживаются. Говорил, что аэропорт Симферополя должен стать большим, самым современным — и сейчас его расширяют, модернизируют, он принимает огромное количество рейсов. Молодые люди не помнят, каким испытанием для курортников, приезжавших не по санаторным путёвкам, было найти жильё на полустрове. Люди ютились в каморках, клетушках, на верандах, на раскладушках в садах… Мой отец рассказывал, что когда-нибудь появится множество отелей, доступных для всех. Сбылось, хоть и не при его жизни. А он, кстати, привозил в Крым инвесторов, но развал Советского Союза и тяжёлая болезнь не позволили воплотить в жизнь эти планы. —А что удалось? — Вот один пример. Все знают о Ливадийском дворце, резиденции царской семьи. А кто знает, что именно Юлиан Семёнович подбил Эдуарда Фальц-Фейна, потомка богатейшего землевладельца на юге Российской империи, вернуть туда одну из реликвий? Среди вещей, пропавших из дворца во время революции, был гобелен с изображением государя, императрицы и наследника, подаренный шахом Ирана к 300-летию дома Романовых. Отец, будучи корреспондентом «Литературной газеты» в Германии, увидел, что этот ковёр выставлен на аукционе во Франкфурте-на-Майне. И он позвонил барону Фальц-Фейну — к слову, тому сейчас уже 105 лет, но до сих пор бодр, голова ясная. Он тогда согласился: гобелен надо выкупать. И папа выторговал его за пятьдесят тысяч долларов. И гобелен вернулся во дворец. А кто занимался первой реставрацией органного зала в Ливадии? Кто отдавал свои гонорары на восстановление домика Чехова? Юлиан Семёнов! Отец всегда повторял: нужно помнить свою историю, и слова свои подтверждал поступками. — Сейчас со стороны украинских прозападных деятелей, переписывающих факты и события, в нашу сторону звучат упрёки: мол, русские сами своей истории не знают, учили её по книгам и фильмам по сценариям Юлиана Семёнова. Что скажете об этом? — Отца тема нацизма волновала с десятилетнего возраста: как раз тогда началась война. Он, успешно и с удовольствием изучавший немецкий, заявил, что не будет учить язык врага. И сбежал на фронт, его сняли с поезда, и второй раз попытался — и снова его нашли и вернули. Он хотел воевать! А в Берлине он таки оказался, но в июне 1945-го — вместе со своим отцом, военным корреспондентом. Думаю, тогда, увидев разрушенный город, раздавленное фашистское гнездо, он решил писать о войне. И верил в то, о чём писал. И он, историк по образованию, очень бережно относился к фактам, очень много работал в архивах. Поэтому, думаю, обвинения в «неправильной истории» просто смешны. Будем думать, что те люди не ведают, что творят со своей страной, своими близкими. Ну, дураки, мало ли таких! Мы — умные, и нас больше. Лицом к лицу со злом — Ваш отец с ненавистью относился к нацизму, но ему удалось взять интервью нацистских преступников — бывшего рейхсминистра Альберта .Шпеера, одного из руководителей СС Карла Вольфа, «супердиверсантом» Отто Скорцени. Как он мог оставаться беспристрастным, не показать своего истинного отношения к ним? — Ему было важно понять изнутри, как устроено самое большое зло ХХ века. Без прямого контакта с нацистскими преступниками он бы этого не смог. И он добивался невозможного: например, встречу со Скорцени организовал при помощи первого министра в постфранкистской Испании. Психологически же, как признавался отец, ему было тяжелее всего разговаривать с Карлом Вольфом, который лично подписывал приказы об уничтожении сотен тысяч людей, в том числе женщин и детей. Вот как с таким человеком разговаривать? Когда я просматриваю фотографии отца… У папы было очень доброе, круглое лицо, он бороду-то отрастил, чтобы не казаться таким милым тюфтей. Но на снимке с Вольфом его лицо будто закаменело: ощущается, что он себя с трудом контролирует, удерживает от того, чтобы, как старый боксёр, не нокаутировать этого старого фашиста. И ведь, знаете, все эти нацисты своих убеждений не поменяли, не жалели о сделанном. Наверное, поэтому папа в своих книгах не отступал от антифашистской линии. Он повторял, что фашизм невероятно живуч. И все мы сейчас в этом убедились, на наших глазах разворачивается трагедия на Украине. Юлиан Семёнов с отцом. Фото: / архив Культурного Фонда Юлиана Семенова — Кстати, Юлиан Семёнов вроде бы не раз и о своих украинских корнях упоминал… — Ну, знаете: каждого русского поскребёшь — там или украинец, или еврей, или татарин. Это пусть нацисты высчитывают, сколько там процентов какой крови. У нас по-другому: русский язык считаешь родным, вырос на русской культуре, любишь Россию — значит, русский! — Какие задумки его оказались отложенными? — Когда отец работал в архивах, порой ему попадались документы, которые действительно причиняли боль — в нашей истории было немало таких страниц, то откладывал их «на потом». И они сложились в одно из последних произведений — «Ненаписанные романы», с коротенькими историями, которые так и не выросли в самостоятельные книги. Он был честен, не умолчал ни о чём. И даже в последнем романе о Штирлице — его, пожалуй, мало кто знает, написал, как разведчик, вернувшись на родину, потерял и жену, и сына, оказался в одном из застенков. А ведь это — из жизни, это была судьба нашего великого разведчика Шандора Радо. Или вспомним о романе «Тайна Кутузовского проспекта», об убийстве замечательной актрисы Зои Фёдоровой. Но это — и роман о том, как готовился развал Советского Союза, при сговоре коррумпированной части партийной верхушки. — По многим книгам Юлиана Семёнова сняли фильмы, как складывались его отношения с кинематографистами? А что бы он сказал про современные экранизации? — Очень непростыми были отношения. Причём талантливее и интереснее бывал режиссёр, тем страшнее были скандалы. Вот с Татьяной Лиозновой во время съёмок «17 мгновений весны» они друг друга просто измучили. Ссоры стали вспыхивать с самого начала: допустим, отец требовал, что роль Штирлица играл Тихонов, а Татьяна Михайловна хотела Арчила Гомиашвили. Да, великий артист, его Остап Бендер был неподражаем. Но какой же из него, простите, «истинный ариец» с таким-то шнобелем — да сразу же раскрыли бы нашего разведчика? Второй конфликт — из-за знаменитой сцены в ресторане, встречи Штирлица с женой. Отец кипел: «Таня, этого нельзя делать!» Она настояла — и ведь оказалась права, женщины-зрители вытирали слёзы во время этой сцены.