Российской газовой монополии пришло время определяться со своей долгосрочной трубопроводной стратегией. На тактическом уровне «Газпром» явно уже победил — и страны-транзитеры, и санкции, и европейскую бюрократию. Теперь настало время окинуть взглядом перспективы, и, как заявил глава корпорации Алексей Миллер, выглядят они следующим образом. Скорее всего, в текущем году экспорт «Газпрома» в дальнее зарубежье может достичь нового исторического рекорда в 205 миллиардов кубометров (максимальное годовое контрактное количество по всем долгосрочным соглашениям монополии в Европе и Турции). А это «новая система координат, которую надо в текущий период времени осмыслить». При этом российский монополист довольно скоро прирастет еще и «Силой Сибири». При этом если европейские «нитки» призваны возмещать выпадающие объемы украинской «трубы», то Китай — рынок новый, это объективный прирост. Причем, по словам Миллера, это прирост до 80 миллиардов кубометров к 2035 году. По всем этим причинам у российского газового концерна возникает вполне понятный вопрос: имеет ли смысл наращивать объемы трубопроводного газа в Европу и дальше. Ибо спрос-то есть, но, во-первых, не слишком актуальны и довольно некомфортны маршруты поставок. Как по украинской ГТС, так и по польскому трафику, по газопроводу Ямал — Европа (контракт транзита по которому истекает в марте 2020 года). Но и это еще не все. Спрос на российский трубопроводный газ в Европе растет и при текущих ценах и, вероятно, продолжит увеличиваться в течение как минимум ближайшего десятилетия. Это не оценка самого «Газпрома», а оценка аналитиков из ЕС. И в таких условиях российская компания должна решить, как продавать дополнительный газ сверх долгосрочных контрактов. Вариантов, в общем, немного. Либо действовать так же, как раньше: то есть достаточно агрессивно встраиваться в европейскую экономику, покрывая своими объемами максимальное количество рынков. Готовиться тянуть все новые и новые нитки газопроводов. Потому что уже сейчас понятно, что Европа с удовольствием со временем примет и «Северный поток — 3», а то, глядишь, и «Северный поток — 4». Да и турецкий хаб тоже не стоит обделять вниманием. Либо второй вариант: поумерив собственную активность в длинных контрактах, присмотреться к краткосрочке или, допустим, к тому же спотовому рынку, СПГ. Там можно достаточно вариативно поиграть ценой. Тут в чем дело: у длинных контрактов есть как достоинства, так и вполне очевидные недостатки. Во-первых, это необходимость резервирования дополнительных мощностей (не забываем при этом про необходимость резервирования и под «Силу Сибири» и про вполне возможный «корейский коридор»). Во-вторых, сейчас такая ситуация, что любая дополнительная долгосрочка несет еще и новые, не менее долгосрочные обременения в лице крайне ненадежного «лимитрофного транзита»: в первую очередь это касается, безусловно, украинского коридора, но и Польша тут тоже, честно говоря, не слишком далеко ушла. И мы уж не говорим про долгосрочную перспективу — даже в среднесрочной зависеть от этих бодрых ребят «Газпрому», не так давно заключившему мировое соглашение с Еврокомиссией, совершенно не хочется. Ну и, наверное, самое главное: Европа крайне неоднородна. И чуть ли не односторонний, и далеко не в пользу «Газпрома», пересмотр длинных контрактов на фоне последнего резкого колебания рынка в начале нынешнего десятилетия ставит под известные сомнения защищенность длинных сделок с европейским потребителем в будущем. Есть и еще один довольно неожиданный фактор: возможные договоренности с США. Штаты сейчас видят в европейских экономиках не столько союзников, сколько прямых конкурентов. Но при этом, несмотря на всю свою воинственную риторику и протекционистские пошлины, отнюдь не собираются уничтожать европейские экономики совсем, Европа им все-таки нужна — в качестве рынка сбыта. Поэтому задача ставится просто и, кстати, в устах президента Трампа вполне официально: выравнивание торгового баланса и устранение торгового же дефицита как минимум. Лучше, конечно, вообще торговый баланс сдвинуть в пользу американского бизнеса, но для начала давайте хотя бы просто побудем реалистами, господа. Вы спросите, при чем тут «Газпром»? И его долгосрочные контракты, и северный с турецким потоки? Да, в общем-то, тут все просто. Американским идеалистам, оставшимся от предыдущей администрации, безусловно, хотелось бы загнобить Россию и в идеале уничтожить все «потоки», кроме украинского транзита. Но американским реалистам, равно как и американскому промышленному бизнесу, совершенно параллельно, каким путем ограничивать объемы российского трубопроводного газа в Европе. При достижении определенных договоренностей (возможно, даже и не публичных) с Москвой они с огромным удовольствием помогут «этим противным русским» прихлопнуть не «потоки», а именно украинский транзит. Причем не исключено, что вместе со всем украинским проектом, от которого на сегодняшний день никакой прибыли, а одни сплошные убытки. …Словом, «Газпром» стоит сейчас на пороге принятия крайне важной не только для него, но и для всей страны в целом экспортной стратегии. И решаемые ею вопросы куда важнее, чем судьба злосчастной украинской ГТС. Дмитрий Лекух